Разговор по душам с командиром атомного подводного ракетоносца

Интервью

23.01.2017 07:32

Категория: Власть и политика

Город: РФ

Пожалуй, эта военная профессия — одна из самых секретных, сложных и в то же время романтичных. Может быть, именно море, безбрежное и могучее, безжалостное и нежное одновременно, накладывает свой отпечаток на этих людей. Нередко свою судьбу они выбирают ещё в детстве, глядя на службу отцов и дедов. Так случилось и с героем моей публикации, командиром АПЛ «Тула» Константином ГОЛОВКО.

— То, что после окончания средней школы я решил поступать в училище ВМФ, никому в семье не показалось удивительным, так как я подводник в третьем поколении, — рассказывает Константин Владимирович. — Отец, конечно, одобрил моё решение, а мама переживала: не самая безопасная профессия, но со временем она и вся семья привыкли к моей работе и воспринимали спокойно, а отец ещё и с гордостью.

А до этого момента в судьбе нынешнего командира подводного крейсера была школа, переезды из Полярного в Мурманской области, где он родился, в Западную Лицу и Гаджиево, где служил его отец. В 1996 году Константин окончил минно-торпедный факультет Высшего военно-морского училища подводного плавания им. Ленинского комсомола в Санкт-Петербурге и по распределению попал в Гаджиево на атомный ракетоносец проекта 667 БДР «Рязань», на котором дослужил до должности командира корабля.

— Когда «Рязань» перевели на Тихоокеанский флот, меня назначили командиром подводного крейсера «Екатеринбург» (проект 667 БДРМ). Сейчас прохожу службу в Северодвинске: мой экипаж АПЛ «Тула», того же проекта, что и «Екатеринбург», обеспечивает ремонты и восстановление технической готовности кораблей дивизии Северного флота.

Отец, Владимир Головко, служил на дизельных и атомных подводных лодках. В должности командира К-502 проекта 671 РТМ совершал походы в труднодоступные и до сих пор малоизученные районы Арктики. В 1985 году участвовал в операции «Апорт». На пике «холодной войны» американские атомные подводные лодки с межконтинентальными ракетами заняли свои позиционные районы в Северной и Центральной Атлантике. В ходе масштабной операции силы ВМФ СССР выявили эти районы и вскрыли систему охраны ПЛАРБ США, убедительно доказав вероятному противнику, что для его подводных ракетоносцев в Атлантике безопасных мест нет. Вышел в отставку в звании капитана 1-го ранга.

Прибытие АПЛ «Тула» на ремонт.

— Константин Владимирович, что тяжелее всего на боевом дежурстве: не в связи с ответственностью, а постоянно, в быту, у пультов, в жизни под водой?

— Пожалуй, соотносить повседневную жизнь на подводном крейсере с тем чувством опасности, которое всё равно должно присутствовать в душе, чтобы не было чрезмерного расслабления экипажа. Ощущение близкой опасности не превалирует в жизни подводников, но необходимо постоянно помнить, что специальность эта сложная. Условия, где мы выполняем задачи, тоже: мы отдалены от берега, иногда находимся в арктических районах, поэтому чувство опасности должно не угнетать деятельность моряка, а наоборот, стимулировать на изучение своей специальности, на ответственное несение вахты.

Отец — Владимир Головко служил на дизельных и атомных подводных лодках.

— Экипаж на базе и в походе — это действительно два разных экипажа? Меняются ли в море отношения, привычки, обращение друг с другом?

— Нет, я бы так не сказал. Деятельность командования и должна способствовать тому, чтобы личный состав сплачивался не только в море, но и в первую очередь на берегу. В море не так много времени для решения психологических вопросов, весь морально-психологический климат для выхода в море закладывается на берегу, то есть люди хорошо узнают друг друга, привыкают друг к другу, каждый узнаёт, кто на что способен и что от кого ожидать, в том числе где слабые места человека по специальной подготовке и сильные стороны. Во время выхода в море всё это уже учитывается. Экипаж готовится на берегу, а в море решает конкретные задачи.

— Бывало такое, что вы увидели офицера или мичмана и сразу поняли: с ним я в море не пойду?

— Нет, такого не было, и в первую очередь это заслуга психологической службы, которая работает на соединениях подводных лодок. Она заранее ограждает таких людей, которые могут подвести в море, или ненадёжных людей от службы в экипажах подводных лодок.

Дед Владимир Головко (на снимке) родился в потомственной шахтерской семье. Работал на шахте. С объявлением партийного призыва на флот переведен на обучение в ВВМУ им. Фрунзе. Служил на Тихоокеанском флоте на подводных лодках, в годы войны — в соединении строящихся и ремонтирующихся подводных лодок. Вышел в отставку в звании контр-адмирала.

Дед Владимир Головко (на снимке) родился в потомственной шахтерской семье.

— Несомненно, профессия подводника накладывает отпечаток на всю семью.

— Семья должна с пониманием относиться к тому, что мужчина, который служит на подводной лодке, да и вообще на кораблях Военно-морского флота, имеет ненормированный рабочий день, часто отсутствует дома, не всегда может по-участвовать в школе на утреннике, в детском саду. Не всегда есть возможность летом съездить всем вместе в отпуск. Семья очень часто существует автономно, отдельно от папы, который служит на подводной лодке. Близкие к этому привыкают.

— Если ваш сын скажет: папа, хочу стать подводником, будете отговаривать?

— Я уже сейчас рассказываю своим детям о подводных лодках, о службе на подводном флоте, но не с целью сформировать желание стать военным моряком, а с тем, чтобы мой сын принял решение пойти по моим стопам, уже понимая, какая перспектива его ждёт.

Я положительно отнесусь к такому выбору сына, но пока ещё решение окончательно не принято. Когда я поступал во флот, ситуация в стране и армии была тяжёлая. А сейчас, когда ВМФ пополняется новой техникой, новыми кораблями, развиваются вооруженные силы, я думаю, что это будет хорошим выбором — продолжить семейную династию и стать офицером-подводником.

Олег КУЛЕШОВ

0669.55

Автор DNK

Интервью

Разговор по душам с командиром атомного подводного ракетоносца

Другие материалы:

Оставить комментарий:

Интервью

Мы Вконтакте

Статьи