Новости
Вершины Евгения Шовского
В детстве у меня была маленькая тайна. Вообще-то она большая, но с высоты жизненного опыта кажется несерьезной, потому я и назвал ее маленькой. Подарили мне как-то карту СССР — огромную, с масштабом 25 километров в сантиметре. Это «чудовище» не влезало ни на одну стену. Разложить ее во всю ширь можно было только на полу, и то если убрать из комнаты часть мебели. Смотреть ее можно было лишь лежа. Я чувствовал себя летчиком, под самолетом которого «проплывают» реки, пустыни, озера. Частенько мне приходилось так «летать» над хребтом Черского, что в Восточной Сибири. Огромный горный массив начинался у отопительной батареи (Ледовитый океан), а заканчивался под диваном (граница с Китаем).
В те времена, а дело было в начале 80-х, афишировать такое приобретение было не очень разумно. В магазинах подобные карты не продавались, приобрести их можно было только по великому блату. Да и географическая информация строго контролировалась — знать больше того, что было в учебнике, не полагалось. Это и дало мне повод назвать ту ситуацию тайной. Учителям географии оставалось только удивляться моему знанию географической номенклатуры, источников которой они не знали.
Я же продолжал свои «полеты», в том числе и «ночные» (если забирался в темноту поддиванного пространства). В тот момент я даже и не подозревал, что одновременно со мной, но в другом районе Мурманска хребет Черского внимательно изучают другие люди. И что почти через тридцать лет с одним из них мне доведется встретиться. А тогда группа горных туристов из Мурманска планировала пересечь этот массив новым маршрутом. И они это сделали! И на скалах первопроходцами была прикреплена дюралевая табличка с надписью: «Перевал Мурманский, 1984 год».
Когда я рассказал о старой географической карте депутату Совета депутатов города Мурманска, директору школы № 42 Евгению Шовскому, участнику того исторического похода, то услышал:
— Да у меня таких перевалов было столько, что всех и не упомнишь. Тридцать лет ведь по скалам лазил.
— Чем отличается горный туризм от альпинизма?
— Альпинисты — это аристократы. Им заранее готовят лагеря, забрасывают в них продовольствие, оборудование, помогают делать закладки в определенных точках. Они приезжают налегке, акклиматизируются и только потом начинают прокладывать маршрут — вбивать крючья, тянуть веревки. А мы — рабочие лошади. Все тащим на себе. Альпинисты ходят на вершины, мы — на перевалы. Хотя когда находишься рядом с вершиной, то почему на нее не заскочить. Идешь седловиной Эльбруса, а вершины — обе рядом. Ну как на них не залезть!
— И залезали?
— А как же?! Вещи внизу оставляли и… вверх. Сначала на западную вершину, передохнешь немного — и на восточную. Но это на словах только легко. На самом деле трудностей много: высота, нехватка кислорода, мороз, ветер. На Эльбрус мы ходили восточным склоном. Южный — самый простой, и по нему в основном и ходят. Северный для нас был высший пилотаж. И восточный по сложности близок к нему.
— А как вы увлеклись горным туризмом?
— Да все случайно получилось. В 1972 году на соревнованиях по спортивному ориентированию не хватало судей. И меня, молодого специалиста, попросили помочь. Там я познакомился с горными туристами. И началось — Кавказ, Камчатка, Памир, Тянь-Шань, Чукотка.
— И какая самая высокая из покоренных вами вершин?
— Джигит, это на Тянь-Шане. Ее высота около шести тысяч метров. Но горный туризм — это не основной мой вид спорта. Любимый — лыжи. Я долгое время был участником марафона на Празднике Севера. Последний раз пробежал, когда мне было 43 года. А в прошлом году ездил в Раякоски на «Лыжню дружбы».
А в горы — только летом. Мы ездили туда до начала 90-х годов. А потом начались отделения республик от Союза, билеты продавать туда перестали. До сих пор сожалею об этом. Дело в том, что у меня уже несколько походов по четвертой категории сложности. И хотелось попробовать себя на «пятерке». Но не получилось. Хотя увлечение горами все же осталось. Вот, например, я с удовольствием участвовал в организации фестиваля «Хибиниана» для детей. Из Мурманска по шесть вагонов юных горовосходителей туда приезжали. Ребят учили жить в горах, ходить по ним, ставить палатки и так далее.
— Откуда пошло вообще увлечение спортом?
— Из школы. У нас был очень хороший учитель физкультуры — Иван Ильич Мальнев. Урок физкультуры был самым любимым. Если, допустим, шла биология, а за ней — физкультура, то за пять минут до окончания биологии я сидел уже в спортивных трусах и майке.
Иван Ильич был фанатом своего деда. Мы приезжали из отпусков в августе, и сразу начинались кроссы и подготовка к лыжному сезону. Но параллельно он учил нас баскетболу, волейболу. Играли мы в хоккей и футбол. Короче, спортом мы занимались постоянно. Так что со спортом мы всю жизнь вместе. Мальнев для меня стал примером. И во многом под его влиянием я стал учителем истории.
— Какие вершины вы бы хотели еще покорить?
— Безусловно, есть мечты, есть планы. Но о них расскажу в следующий раз.
Автор: Андрей КИРОШКО.
| 0 | Автор Sandal |
Другие материалы:
- Комитет по ветеринарии и охране животного мира напоминает о необходимости соблюдения ветеринарных норм и правил
- Губернатор о полиции
- Строить полигон твердых бытовых отходов в Дровяном признано нецелесообразным
- В Мурманской области появились новые социальные услуги
- Пресс-конференция по вопросу борьбы с преступлениями против половой неприкосновенности несовершеннолетних